А.И.Гончаренко

Пространство сердца как основа сверхсознания

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Случай в эксперименте раскрыл неизвестные ранее явления в работе

сердца, которые привели к неизбежности ее переосмысления.

Оказалось, что нагнетая кровь во все сосуды тела, сердце одномоментно

разделяет ее на порции разного состава, которые направляет только к

определенным органам. Исполняют этот механизм «минисердца»,

находящиеся на внутренней поверхности желудочков сердца. Они имеют

сопряженность с определенными органами и частями тела.

Эти сердца обладают всем необходимым набором средств «гемоники» для

образования в полостях желудочков веретенообразных «упаковок»

эритроцитов.

Выводные каналы сердца в момент систолы задают этим упаковкам целевое

направление в сопряженный орган.

Сократительную функцию мышц сердца запускает магнитный импульс,

возникающий в объеме крови желудочка в момент ее ударного сжатия.

Установлено, что сердечно-сосудистая система является отдельной

высокоорганизованной структурой нашего тела. Она обладает собственным

мозгом (мозгом сердца), собственным сердцем (сердцем сердца) и имеет

собственную волноводно-гемодинамическую связь, которая управляет

траекторией движения информационно-энергетических упаковок эритроцитов

по сосудам. Кроме того, она материализует и распределяет все формы

времени в организме и служит системой опережения сознания.

Эти утверждения оказались побочными выводами итогов эксперимента,

первоначальная цель которого состояла в отработке модели

невротического инфаркта миокарда на обезьянах.

В результате заведомо созданной стрессовой ситуации в семье обезьян

самец гамадрил погиб. При патологоанатомическом исследовании его

сердца были констатированы некротические изменения на передне-боковой

поверхности верхушки сердца. На вскрытии полости левого желудочка был

найден тромб над местом инфаркта (рис. 1). Собственно, поставленная

научная задача была выполнена и достоверно подтверждена морфологией.

Но при проведении ревизии всех крупных сосудов животного обнаружилось

еще шесть тромбов, сидящих друг за другом только в левой бедренной

артерии. Все они имели признаки внутрисердечного происхождения.

Такая патология — обычное следствие инфаркта миокарда. Однако удивило

то, что из всей сосудистой сети тела обезьяны они были уложены в

единственную цепь.

Естественно, возникла догадка, что тромбы имели одинаковый путь

движения из желудочка. И, поскольку формирование их в сердце

повторялось в течение длительного времени, то можно было предположить,

что однонаправленность их движения носила не случайный характер. Это

наталкивало на мысль, что в бедренную артерию кровь поступает порциями

именно от верхушки желудочка, от того места, где был найден тромб.

Вскрытие животного объективно демонстрировало эту взаимосвязь, а также

то, как инфаркт одного участка сердца отключил бассейн бедренной

артерии.

Возникает естественный вопрос: сработает ли обратная связь, если у

животного перекрыть кровоток в этой же бедренной артерии? Получим ли

инфаркт верхушки сердца?

Тут же, у другой обезьяны, перевязали левую бедренную артерию и уже

через 36 ч получили инфаркт миокарда именно такой же локализации.

В клинике известны факты, когда пересечение сосудов или «синдром их

сдавливания» также сопровождается инфарктом миокарда [1]. Подобные

явления — не редкость в хирургии и сердечно-сосудистой патологии, но

исследователи не связывают их между собой, а видят в них лишь

спорадические находки патологоанатомов [2]. Мы же расценили эти

явления как закономерность, что и привело нас к заключению: если

бассейн одной артерии имеет свое представительство в сердце, то и

другие не должны составлять исключение. Далее, у животных

перевязывались подводящие артерии к различным органам и через 1 — 2

суток исследовалась морфология сердца, а затем систематизировались

участки поражения сердца.

Прекращение кровотока каждый раз сопровождалось появлением

инфарктно-подобных поражений желудочков только в местах, сопряженных с

перевязанными артериями, над которыми обычно располагался сгусток

крови.

Особенность гистологических исследований сердца была в том, что срезы

миокарда производились одномоментно с находящимся на нем сгустком

крови. В результате под малым увеличением можно было увидеть картину

взаимосвязи структуры кровяного сгустка с внутренней поверхностью

сердца. На срезах, в месте инфаркта, обнаруживались трабекулярные

ячейки мешковидной формы, из которых в полость сердца выступала

застывшая струйка эритроцитов в форме улитки (рис. 2).

Повторяемость этой картины заставила обратиться к малоизвестным

работам Коломацкого [3]. В своих исследованиях сердца и особенно

функций сосудов Тебезия он (показаны стрелками на рисунках) применил

киносъемку внутри полости желудочков (рис. 3, 4). Впервые в мире на

киноленте был зафиксирован момент выброса микроструй эритроцитов из

устьев сосудов Тебезия в трабекулярную ячейку навстречу потоку крови

из предсердий в период диастолы. В результате столкновения этих

потоков над трабекулярной ячейкой образовывалось локальное скручивание

порции крови.

К сожалению, эти исследования не были востребованы физиологией. Теперь

же эффект противотока, обнаруженный Коломацким, объяснял суть

механизма формирования застывшей под микроскопом патологии.

Трабекулярные ячейки с входящими в них устьями сосудов Тебезия по

имеющимся признакам напоминали минисердца. Они самостоятельно

сокращаются, расслабляются, изменяют свой объем, регулируют

поступление в них и из них порций крови. Минисердца могут отключаться

от работы контрактурным сжатием своей полости или с помощью

образования сгустка крови над собой, как было в наших опытах.

На внутренней поверхности желудочков сердца подобных ячеек-минисердец

насчитывается около сотни, но функциональное их назначение было

неизвестно. Предполагалось, что они служат приспособлением для

«равномерного перемешивания крови» в полостях желудочков [4]. Теперь

же стало ясным, что они имеют как раз противоположное назначение:

вихревым скручиванием микроструй они наполняют объем желудочков

отдельными порциями крови с различными свойствами.

Экспериментаторам известно, что одномоментное измерение локального

давления, величины насыщения кислородом, температуры в различных

участках желудочка и анализ состава крови в них дают неодинаковые

результаты. Разброс бывает настолько разительным, что в лабораториях

даже принят усредненный коэффициент ошибки, хотя это результат работы

минисердец.

В острых опытах с помощью окклюзий периферических артерий была

проведена маркировка внутренней поверхности левого желудочка и в

результате составлена схема сопряженности участков сердца с

определенными областями организма. Она напоминала спираль Фестского

диска, но с рисунками акупунктуры уха, ладони или подошвы стопы (рис.

5).

Это означает, что внутренняя поверхность желудочков — это множество

сердец, каждое из которых служит определенному органу.

Прямое доказательство, что минисердце снабжает кровью только

сопряженный с ним орган, было получено при введении в трабекулярный

синус глобулиновой сыворотки с радиоактивной меткой. Когда сыворотка

вводилась в область верхушки сердца, то уровень радиоактивного

излучения кровотока в десятки раз увеличивался в основании хвоста или

задней конечности животного (рис. 6, Б). При введении же ее справа от

верхушки она возрастала в области печени (рис. 6, А), а введение в

основание желудочка повышало радиоактивность мозга и т.д. (рис. 6, В

).

Этими экспериментами было показано, что целевую селекцию крови по

органам осуществляют минисердца.

В чем же физическая суть распределения целевого кровотока? Известно,

что наиболее устойчивой формой движения жидкости в реальном мире

является структура упорядоченного вихря. Для доказательства, что и в

организме животных и человека действует именно вихревой целевой

кровоток, была создана гидродинамическая модель. В ней трубки Пинто

соединялись с источником давления жидкости не жестким, а эластичным

шлангом. При изменении его конфигурации образовывались вихревые потоки

воды, которые по желанию направлялись в заведомо избранную

манометрическую трубку. Это устройство доказывает, что движением

жидкости, находящейся в вихревом состоянии, можно целенаправленно

управлять.

Подобный механизм в животном мире действует миллионы лет. У

двоедышащих потоки артериальной и венозной крови в полости одного и

того же желудочка вначале преобразуется в вихревые «упаковки», которые

затем выталкиваются в разные направления: венозная кровь — к

жабрам-легким, а артериальная — к мозгу. Такой же механизм разделения

потоков крови действует у плода человека. Артериальная и венозная

кровь трабекулярной системой левого желудочка скручивается в

раздельные вихри, и артериальный вихрь выбрасывается в мозг, а

обедненный кислородом — к внутренним органам и плаценте.

Этот механизм сохраняется в течение жизни человека. Известны феномены

патологической синюшности частей тела, наблюдаемые у людей [5].

Локализация их на теле зависит от места незарощенного боталова протока

в межжелудочковой перегородке. Отсюда потоки венозной крови устойчиво

идут только в одни и те же части тела, поддерживая в них синюшность,

чем и выявляют местоположение патологии в сердце (рис. 7).

Следующий эксперимент был направлен на выяснение вопроса:

действительно ли в сердце создаются вихревые структуры крови? И если

да, то сохраняются ли они на протяжении артериального русла?

Животным внутривенно вводился краситель, а затем их мгновенно

замораживали в жидком азоте, после чего делалась послойная гистограмма

срезов артерий и полостей сердца. При сопоставлении фотографий срезов

артерий и сердца была реконструирована картина структурных движений

эритроцитов. Полости сердца и артерии на всем своем протяжении были

наполнены сложными образованиями кровяных шариков (рис. 8),

напоминающих веретенообразную архитектонику.

Эти эксперименты подтвердили гипотезу Чижевского и Ахуджа, что

эритроциты в артериальных руслах движутся в структурированных

«конгломератах» (рис. 9) [6, 7].

Для создания подобных устойчивых вихревых упаковок крови и управления

ими сердце обладает всеми необходимыми средствами «гемоники» [8,9]:

специфической мускулатурой, трабекулярными ячейками, клапанами,

системой коронарно-тебезиевых сосудов (рис. 10), механизмом управления

электромагнитными полями.

В результате взаимодействия противотока микроструй из сосудов Тебезия

с потоками крови из предсердий происходит скручивание струй, а

сокращения синусов фиксирует их местоположение в полостях желудочков.

Благодаря тому, что возникновения вихревых объемов эритроцитов

детерминированы топографическим положением минисердец, спиральные

мышцы Маккаллума задают каждому из них в момент систолы свой вектор

целевого движения.

Неясным остается вопрос: каким образом вихревые упаковки находят

предназначенную им цель и как они определяют свой путь движения в

порядках разветвления сосудов?

Управление кругодвижением крови традиционно связано в физиологии с

обязательным участием в нем нервной системы. Более ста лет

исследователи искали приспособления, с помощью которых центральная и

периферическая нервные системы могли бы регулировать величину

кровотока, его скорость, сортировать элементы крови по возрасту,

количеству кислорода в них и направлять по назначению, но поиски не

дали ожидаемого результата.

Многими работами доказано, что регионарный кровоток осуществляется и

без участия нервной системы [10]. Гипотезы о существовании

периферического артериального сердца [II], химической регуляции [12],

центробежнороторного насоса [6] также не дают ответа на явления,

имеющие место в потоках крови.

Это заставляет предполагать о существовании какой-то реальной,

внутрисосудистой связи. Ее действия позволяют каждому органу

самостоятельно запрашивать себе порцию крови необходимого состава и

объема и доставлять ее целевым назначением в определенный орган для

покрытия нужд локального гомеостаза.

В последние годы определенно доказано, что между родственными клетками

тканей имеются высокочастотные резонансные излучения [13]. Стало быть

и минисердца, включающие в свою структуру ткани, родственные

сопряженному органу, должны иметь с ними частотнорезонансные

совпадения. Основанием для такой предпосылки дают факты эмбрионального

развития сердца. Оно формирует организм, а минисердца сами участвуют в

образовании сопряженных тканей [5].

Материальным носителем представительства каждого минисердца в

сопряженном ему органе служит специфическая мускулатура. Эта

мускулатура создает морфологическую, функциональную и иммунологическую

мозаику сердца и продолжает коммуникацию сердца с гладкомышечными

волокнами сосудов, входит в органы и там разветвляется в капиллярах.

Предстояло доказать, что эти волокна и являются проводниками

высокочастотного излучения системы слежения сердца за

структурно-информационно-энергетическим распределением кровотока. Если

между сопряженным органом и минисердцем обнаружится генетическое

сродство, то нарушение гладкомышечной связи между ними должно привести

к изменению архитектоники движущихся эритроцитов. В фазовом

флюорометре гистохимикам удалось наблюдать правдоподобное однотипное

свечение препаратов ДНК и РНК из тканей сердца и органов, сопряженных

между собой, подтверждающих их родство.

Местом вмешательства в гладкомышечную волоконную связь была выбрана

левая сонная артерия [14]. Приняв все регистрируемые биотоки головного

мозга за уже отработанную им информацию, мы предположили, что введение

ее в гипотетический волоконный канал связи сердце — мозг может

привести к появлению в нем информационного «шума», который должен

повлечь за собой изменения в структуре эритроцитов в этом сосуде.

В эксперименте были запущены биотоки из 16 точек мозга через

полупроводник на катушку из проволоки с магнитострикционными

свойствами, намотанную в виде футляра вокруг сонной артерии. Через

15-20 мин после воздействия на подопытное животное токами собственного

мозга оно погружалось в жидкий азот. Как и в предыдущих опытах,

производилась серия срезов сонных артерий и конструировалась

архитектоника потока. По сравнению с правой сонной артерией, на

воссозданных схемах отсутствовали веретеноподобные структуры

эритроцитов. Этот факт и был истолкован нами как косвенное

подтверждение существования собственной волоконной связи сердца.

Чтобы обозначить контуры системы слежения сердца и органов за

движением вихревой упаковки по сосудистому руслу, необходимо было

локализовать источник электровозбуждения сердца.

До настоящего времени местонахождение его определенно не обозначено

[15]. Но известно, что за несколько тысячных долей секунды до

появления в сердце электрических токов возникает магнитный импульс

где-то в центре полости желудочка [16].

Рабочая гипотеза предполагала, что этот импульс может рождаться в

самой крови. Ее парамагнитные свойства и неньютоновское поведение

давали для этого основания.

В опыте in vitro 30,0 — 50,0 мл артериальной крови подвергались

резкому сжатию, которое регистрировалось по «магнитному всплеску».

Контролем in vivo служили паренхиматозные органы животных. В

частности, ударное сжатие кровотока почки в ритме пульса провоцировало

появление электрических потенциалов наподобие сердечных.

Это подтвердило предположение, что физическая деформация крови

приводит к возбуждению магнитного импульса, который, видимо,

индуцирует ионные потоки на клеточных мембранах эндокарда, чем и

запускает электрическую систему сердца.

Эти чудесные свойства крови принуждают сердце к исполнению своих

функций и выносят за его пределы электромагнитные связи.

Пульсовая волна, пробегая по сосудам, деформирует их стенки и тем

самым реполяризует жидкокристаллические белки гладкомышечных волокон,

вызывая движение направленных токов.

Ее ударное воздействие на упаковку эритроцитов возбуждает в ней

магнитное поле. Каждая упаковка идет от конкретного минисердца, строго

дозирована, индивидуальна, а возникающий в ней импульс имеет

определенную частоту, присущую только этому вихрю. Электрический

импульс реполяризованного гладкомышечного волокна сосуда и магнитное

излучение вихревой упаковки, движущейся в его русле, совпадают по

частоте. Пульсовая волна, всегда опережающая движение вихря, служит

источником возбуждения высокочастотной волноводной связи, высвечивая

сопряженности, который и ведет упаковку в предназначенный ей орган.

Плазма артериального сосудистого русла наполнена сотнями белковых

фракций, структура молекул которых находится в свернутом состоянии.

Разворачиваясь только при определенных частотах, они обеспечивают

преимущество скольжения в потоке крови той упаковке эритроцитов,

‘которая совпадает с ними по частоте.

Это и есть один из каналов собственной связи сердца. По нему,

например, орган, запросивший порцию крови, получает импульс прямой

связи о движении к нему питательных веществ, а сердце — обратную, что

порция крови еще в пути и не усвоена органом, и потому нет

необходимости формировать дополнительную упаковку. Кровь от сердца к

органам идет 6-20 с, поэтому аорта и крупные сосуды имеют резерв

времени принять в этот момент порцию крови, предназначенную другим

органам. Таким образом, система слежения сердца в 5-6 раз экономит

количество крови, необходимое нашему телу.

Выводы этих экспериментов, на самом деле, лишь подтверждают эволюцию

сердца.

У червеобразных каждый членик тела имеет свое сердце, их может быть

несколько десятков. По мере усложнения организма это количество

умещается уже в четырех сердцах, а у млекопитающих — в одном. И хотя

множество сердец объединилось в одном, они продолжают снабжать кровью

все те же, когда-то связанные с ними органы.

При заливке гипсом левого желудочка на слепке видны выводные каналы

[17] (рис. II). Они идут по спирали от верхушки к основанию, вдоль них

находятся десятки минисердец, расположение которых напоминает

первобытного червя, свернувшегося в сердце (рис. 12). На схеме зон

сопряженности миокарда с органами и частями тела этого рисунка

показаны связи с областями головы (7); шеи (2); верхних конечностей (3

); селезенки, желудка и печени (4), почек (5); тазовых органов (6);

нижних конечностей (7).

Поскольку между минисердцем и сопряженным с ним органом существует

генетическое сродство, то будет неудивительно, если окажется, что

геном человека повторяет спираль минисердец, а последние служат его

считывающим устройством.

Выводы экспериментов меняют наши представления о сердце и

кровообращении, объясняют многие физиологические феномены, непонятные

в течение столетий. Например:

— как разные питательные соки распределяются из одной и той же аорты

[18];

— как организм обходится пятью литрами крови вместо 20, необходимых по

расчетам [19];

— каким образом только старые эритроциты отбираются в селезенку, а

теплая кровь и с большим количеством кислорода, глюкозы и с молодыми

эритроцитами — в мозг [6];

— в беременную матку поступает кровь с большим количеством питательных

веществ, чем в это же время в бедренную артерию, и т.д.

Сердечно-сосудистая система, зная программу развития других систем,

закладывает материальную основу для их развития и роста и, в

буквальном смысле, выстилает собой основу, по сути, предопределяя наше

развитие.

В эмбриональном периоде сердце выращивает наш мозг. Это один из

доводов, который ставит разумность системы сердца над нашим сознанием.

Кроме того, сердце обладает собственным мозгом и его одного бывает

достаточно для жизнеобеспечения организма. Известны случаи, когда тело

существовало с разрушенным головным мозгом в течение многих лет.

Действие сердечно-сосудистой системы охватывает пространство

триллионов живых клеток.

Устройствами, получающими информацию для сердца, служат миллиарды

капилляров. Их общая длина около 100 тысяч километров [20]. Эти

тончайшие сосудистые датчики образуют границу взаимодействия с внешним

и внутренним миром. К ним сердце не допускает нервную систему. Вся

информация от Вселенной впитывается через капилляры подвижными

структурами эритроцитов. Резервуаром накопления информации в системе

сердца служит кругодвижение крови.

И совершенно удивительным представляется, как эта информация

материализуется в формы времени.

Настоящее время — это венозная система, прошлое -лимфатическая,

будущее — артериальная система.

Настоящее время реальными потоками вытекает из капилляров. Носителями

информации в них являются эритроциты. По венам они движутся в виде

«монетных» столбиков, подобно объемной магнитофонной ленте, которая

входит в правое предсердие и считывается там мозгом сердца.

Прежде чем представить формирование прошедшего времени, нужно

упомянуть, что лимфатическая система — самая древняя в кругодвижении.

Она имеет свои сердца, сосуды, разветвленную систему связи со

множеством центров управления. Уместно также отметить ее участие в

любопытном совпадении. Десяти тысячам сокращений сердца в сутки

соответствует такое же количество отмирающих клеток головного мозга.

Другими словами, каждому сокращению сердца ассоциация клеток мозга

выделяет одну свою клетку. И надо думать, что эти клетки не отмирают,

как принято считать, а отходят в хранилище памяти.

Это подтверждается тем, что мозг через нервные волокна выделяет

митохондрии и лизосомы в лимфатическую систему. Они являются

матричными носителями включателей прошлого (памяти).

Будущее время начинает готовиться в правом предсердии из слияния

настоящего (венозной крови) и прошедшего (лимфы).

В эпицентре этого слияния находится мозг сердца. Располагаясь над

правым ушком, у впадения верхней полой вены с латеральной стороны,

мозг сердца обнажен у входа в предсердие. Здесь он контролирует

поступление элементов крови и формирует из них вихревые упаковки. Мимо

его поля зрения не проходит ни один эритроцит, потому что мозг

использует эффект биолокации. Локатор находится рядом с мозгом, в виде

полулунной складки. Его периодические электромагнитные импульсы

сканируют информацию с кровяных шариков и митохондрий.

Материализуя будущее, левое сердце превращает ламинарные потоки из

легочных вен в хаотическое движение, погружая эритроциты в вакуум

диастолы.

Сердце — единственный орган, взаимодействующий со структурой, которая

наполняет кровь неизвестной нам информацией. Минисердца левого

желудочка переводят эту информацию в упаковки эритроцитов и наполняют

ими артериальную систему. При этом необходимо учитывать, что упаковки

проходят путь от желудочков до артериол головного мозга за 6 — 8 с.

Этот промежуток и есть момент разрыва в восприятии времени двух

систем: сердечно-сосудистой и нервной. От мозга сердца информация уже

ушла, а до головного мозга она дойдет лишь через несколько секунд.

Мозг сердца, возвращая митохондрии головному мозгу, включает в память

образы, чувства, события. Этот миг в сознании предстает как настоящее

время. Но для мозга сердца оно уже в прошлом, поскольку за этот период

сердце успело сократиться несколько раз и послать новую информацию в

центральную нервную систему, содержание которой головной мозг еще не

знает.

Таким образом, система сердца опережает сознание, сплетает в нем 3

формы времени и образует новую способность к взаимодействию с миром.

Основательность этого утверждения подтверждает физиология слуха. Еще

до того, как мы произносим слово, хорда тимпони уже напрягает

барабанную перепонку уха до той величины восприятия громкости звука, с

которой мы еще только собираемся произносить. Выходит, что наша речь,

ее смысл, эмоциональность не спонтанны. Слово уже состоялось в

опережающем сверхсознании сердца, а головной мозг лишь осознает его

смысл.

В этой связи вспоминаются строки из Евангелия: «А я говорю вам, что

всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с

нею в сердце своем.» (от Матфея, гл. 5, ст. 28).

Интервал прохождения гемодинамической информации от мозга сердца к

головному мозгу сдвигает формы времени в сознании.

В нас сочетаются две телесные плоти: нервная и сердечная, два

сознания: одно — сознание сердца, другое — сознание мозга. Они

разделены промежутком времени, который является самым уязвимым

моментом для чужеродного проникновения, если не имеет духовной защиты.

И теперь можно попытаться понять, почему Иисус дал молитву, в которой

мы обращаемся: «Отче Наш…», не потому ли, что в каждом из нас живут,

как минимум, два сознания. И как только мы произносим «мой» или «я»,

мы лукавим и в нас происходит разделение.

Все исполнительные органы имеют свое представительство в сердце и само

сердце относительно своего мозга также является исполнителем. Поэтому

необходимо обязательным образом предположить, что и у сердца, как и у

остальных органов, должно быть свое сердце. Но функции у этого сердца

сердца еще более тонкие и совершенные. Исходя из знаний о большом

сердце, мы можем предсказать условия, которым должно отвечать сердце

сердца:

— вместимость его полости будет соответствовать объему крови

коронарных артерий;

— потоки его крови должны опережать потоки большого сердца;

— магнитный импульс большого сердца может включаться систолическим

выбросом сердца сердца;

— его мускулатура способна управлять потоками крови и иметь в себе

родственные ткани большого сердца.

И такое образование существует. Оно находится в сердце и выглядит как

анатомическое недоразумение с непонятным физиологическим назначением.

Этим образованием являются ушки сердца. Они отвечают всем этим

требованиям, в том числе: их структура включает специфическую

мускулатуру, которой в окружающих тканях предсердий нет. И точно так

же, как и в большом сердце, в ушках случаются инфаркты. И так же, как

и большое сердце, отключает бедренные артерии, так тромбы из сердца

сердца, попадая в коронарные артерии отключают уже большое сердце.

Сердце сердца таит в себе загадку внезапной смерти.

А есть ли у сердца сердца свое сердце и имеет ли оно свое сознание?

ЛИТЕРАТУРА

1, М. И. Гурвич, Тер. архив, № II (1966).

2. С. П. Ильинский, Сосуды Тебезия, Москва (1972).

3. И. А. Коломацкий, Материалы к научной сессии, Краснодар (1965), с.

36.

4. Б. Фолков, Кровообращение, Медицина, Москва (1976), с. 21.

5. Р. Д. Маршалл, Дж. Т. Шефферд, Функция сердца у здоровых и больных

(1972).

6. Л. А. Чижевский, Структурный анализ движущейся крови, Москва (1959)

7. A. S. Ahusa, Biorheology, 7(1), 25 — 36 (1971).

8. А. И. Гончаренко, Физические факторы в комплексной терапии и

профилактике сердечно-сосудистых заболеваний, Сочи (1978), с. 122.

9. А. И. Гончаренко, «3акономерности и механизм

селективно-регионарного кровотока», 13 съезд ВФО им. Павлова, т. 2

(1979), с. 170.

10. Г. П. Конради, Регуляция сосудистого тонуса, Ленинград (1973).

11. Г. И. Косицкий, Афферентные системы сердца, Москва (1975).

12. М. В. Яновский, «О функциональной способности артериального

периферического сердца», Научн. мед., №11,126-133 (1923).

13. В. А. Левтов, Химическая регуляция местного кровообращения,

Ленинград (1967).

14. А. А. Поколозин, В. И. Донцов, Старение и долголетие, № 3,7

(1993).

15. А. М. Блинова, Н. М. Рыжова, ДАМН СССР, №5,56(1961).

16. Руководство по кардиологии, т. 1, Москва (1982), с. 143-167.

17. Н. Б. Доброва, Н. Б. Кузьмина, ВАМН СССР, № 6,22.

18. В. Гарвей, Анатомическое исследование о движении сердца и крови у

животных (1948).

19. И. Ф. Цион, Курс лекций по физиологии, т. 2 (1866).

20. К. А. Шошенко, Кровеносные капилляры, Новосибирск (1975).